Лекция и обед-рассказ
Термины: аффективный труд, вирус заботы, киберфеминизм, интимные интерфейсы, отравление, практики самих себя, террор родства
Я буду готовить бешбармак в первый раз для гостей. Я не буду это репетировать. Но что-то я действительно повторю. То, что повторяет моя мама за казашками. Что они повторяют? Повторение и различие? В этом блюде важно поймать простоту. Простота пяти пальцев (Бес-пять, барма — пальцы). Я родилась в городе Аркалык. У нас смешанная с казахами семья. Я выросла на бешбармаке. Моя мама — русская. Она стала готовить бешбармак как казашка только, когда мы переехали в Россию. Наверное потому что в Аркалыке, в нашей семье хватало казашек, чтобы приготовить классный беш. У мамы появилась сумка, куда она положила самое дорогое. У нас в семье остались открытки города Аркалык. Этот город стал городом-призраком. Бешбармак и открытки — в нашей семейной сумке мы возим с собой, как кочевники. Казахи не знают ритма. У кочевников нет замкнутого цикла. Их перемещения происходят по серповидной петле. Это значит, что ты не можешь вернуться, и это значит, что ты танцуешь хуже всех. Хорошо, что рэйв культура отменила понятие «хорошо танцует». Мне очень дорог Казахстан. Я хочу передать его моей семье — Йожи Столет. Пусть это произойдет тут же: во время её доклада о мире после любви.
